– Я занимаюсь тем, что люблю, по-другому никогда не было. Я люблю делать анимационные фильмы, а кино терпеть не могу. Кино вообще, а армянское в особенности – это либо скучно-заунывный деревенский жанр, либо тот же скучно-заунывный да вдобавок насквозь фальшивый городской с неправдоподобным литературным языком, неправдоподобным поведением актеров. Я никогда его не любил и у тех, кто со мной спорит, я спрашиваю – у тебя дома есть хоть одна кассета с армянским кино? На этом дискуссия заканчивается. Армянское кино никогда не было явлением. Были отдельные фильмы, да и то они по большому счету компромиссны, причина компромисса: время, цензура, менталитет. Но вот если посмотреть нейтральным взглядом, вряд ли есть одна картина, которую можно назвать армянским кино.
– Я не помню, чтобы в Армении была культура даже в советское время. Просто тогда те же слова произносились звонче. У нас всегда была поверхностная культурка: все награждены, все со званиями, от этого чванливы и самодовольны, но глубины – ноль. Все те же штампы, все те же глупости об истории и происхождении, не подкрепленные ни знанием, ни правом. Общий уровень развития и образованности низкий, и по части культуры ничего не изменилось – все так же плохо и провинциально. Провинциальность это грех, грех провинциализм. Как были так и остались задворками империи. Обидно, что безграмотны деятели культуры, интеллигенция. Толпа же не задумывается о своей древности или исключительности. Ей это по фигу. Толпа везде толпа.
– Давайте вспомним, что мы имеем. Не надо брать музыку – квартет Комитаса был и будет, в Армении были и есть потрясающие музыканты. Я говорю об умении разговаривать, мыслить, излагать свою позицию. Любого "деятеля культуры" можно застать врасплох. К примеру, никто не задумывается: есть Достоевский, а действительно ли он хорош? И тому подобное. Не обязательно ниспровергать, но хотя бы сомневаться нужно? Глаза на лоб полезут, если вы спросите – "Джоконда" настоящая или нет, должна висеть или нет, есть загадка улыбки или нет. Они не способны говорить об этом, задумываться над этим. Культуру у нас воспринимают блоками, и с ленцой.
– Абсолютная лень. Думать – это не для нас. У нас есть более насущные, материальные цели – выйти, кого-нибудь кинуть и быть на том счастливым, причем на всех уровнях. Я не собираюсь называть факты, не потому что я их не знаю, а потому что все настолько формально чисто делается, что обвинять кого бы то ни было бессмысленно. Деятели культуры замечательно покупаются медальками – три дня тому назад ругая власти по телевизору, он из рук этих же властей получает подачку. Отремонтируешь театр – он за власть, не отремонтируешь – он за оппозицию. Это не мое открытие, это констатация факта.
– Скажите, как объяснить детям в школе, что животное мучить нельзя, а в воскресенье у ребенка на глазах делать матах. Мне отвечают – это наш древний обычай. Тогда давайте вернемся в первобытное состояние и уберем это культурное наслоение. Тем более оно очень тонкое – достаточно просто дунуть.
– Я очень сдержанно отношусь к Еревану. Это мой любимый город, потому что с ним связано детство, люди, с которыми я встречаюсь. Это студия на Теряна, где я начинал работать. Это конкретные здания, я их люблю, но это не значит что они мне нравятся. Никогда не мог понять очередной наш штамп – "розовый город". Мне вообще больше нравится кремовый, а во-вторых он не розовый, а грязно-фиолетовый, неприятного оттенка и никаких восторгов этот цвет у меня не вызывает. Я этот город просто люблю, но не считаю, что если он старше Рима, то и лучше. Этот омерзительный цвет зданий, жуткий мусор. Полное отсутствие понятия эстетики и желания, чтобы вокруг было красиво. Люблю я этот город, но туристом сюда бы не приехал. Стереотипы ужасны еще и потому, что поэты воспели, а спекулянты, ставшие бизнесменами, честно это восприняли. И потому за право искупаться в Севане берут сумасшедшие деньги, потому что он у нас жемчужина и лучше Средиземного моря. Автоматически за древность берут. Пятизвездочные отели – кто такие отели строит?. Неужели этот бизнесмен приедет в Ереван туристом за такие деньги? Вопросы, на которые тоже невозможно получить ответов – о причинах я уже говорил.
– В 23 года я написал для Ара Ернджакяна, который открывал Камерный театр притчу и чем дальше, тем больше она становится для меня актуальной. "Здесь в горах живут замечательные люди. Долго живут. Этот старый мудрый чабан пас своих баранов, когда со своим войском проходил Александр Македонский. Александр прошел дальше и вскоре умер. Через много много лет другой Александр, Пушкин проезжал здесь, встретил старого чабана. Прошел дальше, скоро был убит на дуэли. А старый мудрый аксакал продолжает пасти в горах своих баранов. Долгих тебе лет, старый аксакал, новых тебе Александров". Ереван можно любить, только сказки рассказывать не надо. Все отдельно: это горы, это бараны, это Рим.
